Размышления над Словом Божьим

Доступный Бог

Тот из нас , кто вырос в традициях неформальной или домашней церкви, вряд ли оценит те изменения в отношении человека к божеству, которые принес евреям Иисус. Индусы приносят жертвы в храме. Коленопреклоненные мусульмане кланяются так низко, что касаются лбами земли. В большинстве религиозных традиций страх действительно является превалирующей эмоцией при обращении человека к Богу.

Безусловно, у евреев страх был неразрывно связан с поклонением. Пылающий куст Моисея, горячие угли Исайи, неземные видения Иезекииля — человека, «удостоенного» прямого общения с Богом, который думал, что уйдет опаленным или наполовину искалеченным, как Иаков. Это были избранники Божьи. Дети евреев также слышали истории о святой горе в пустыне, которая становилась роковой для каждого, кто к ней прикоснется. Они знали: если вы не должным образом обращаетесь с ковчегом завета, вы погибли, войдете в Святое святых — не вернетесь оттуда живыми.

Для тех, кто отгораживал в храме алтарь для Бога и избегал произнесения вслух Его имени, явление Бога в виде младенца в яслях выглядело более чем странно. Вряд ли можно представить себе что-либо менее священное, чем новорожденный, ручки и ножки которого плотно припеленали к телу? В Иисусе Бог нашел способ наладить с человеком контакт, который не вызывал страха у последнего.

Я глубже понял смысл воплощения, когда приобрел аквариум с морской водой. Содержать такой аквариум, как я понял, непростое дело. Мне даже пришлось завести небольшую химическую лабораторию, чтобы следить за уровнем содержания нитратов и аммиака. Я подкачивал в воду столько витаминов, антибиотиков, разных добавок и ферментов, что можно было заставить расти камни. Я фильтровал воду через стекловату и древесный уголь и облучал ее ультрафиолетом. Вы можете подумать, что, благодаря всей затраченной на это энергии, мои рыбки, по меньшей мере, должны бы быть мне благодарными. Не тут- то было. Всякий раз, когда моя тень падала на аквариум, они прятались в ближайшую ракушку. Единственной эмоцией, которую они проявляли по отношению ко мне, был страх. Хотя я открывал крышку и бросал им еду в одно и то же время, трижды в день, они относились к каждому моему визиту, как к несомненному намерению их помучить. Я не мог убедить их в искренности моих намерений.

Для моих рыбок я был божеством. Я был слишком велик для них, мои действия были для них непостижимы. Мои акты милосердия они рассматривали как жестокость, мои попытки сохранить их здоровье — как вред. Я начал понимать, что для того, чтобы изменить их восприятие, понадобится некая форма воплощения. Мне пришлось бы стать рыбой и говорить с ними на понятном им языке.

Человека, который становится рыбой, нельзя сравнить с Богом, становящимся младенцем. И все же, в соответствии с Евангелием, именно это и произошло в Вифлееме. Бог, который создал мир, обрел форму внутри его, подобно тому, как художник может изобразить себя на картине или драматург может получить роль в своей собственной пьесе. Бог написал сценарий, в котором использовал реальных людей на страницах реальной истории.

Слово обрело плоть.

Филипп ЯНСИ

"Благовісник", 2012,1