Вера и жизнь

О возрасте

— Моя бабушка потерялась, — обратился ко мне мальчик лет четырех и доверчиво вложил свою маленькую ручку в мою ладонь.

— Как выглядит твоя бабушка? — задала я вопрос кудрявому мальчугану, который смотрел на меня снизу вверх большими карими глазами.

— Она старая, — поведал он, решив не добавлять дополнительных характеристик.

Еще до того, как мы отправились на поиски потерявшейся бабушки, я увидела стройную женщину лет пятидесяти с небольшим, которая со стопкой книг легким шагом направлялась в нашу сторону из противоположного конца библиотеки. По выскользнувшей руке мальчика я поняла, что это и есть его «старая» бабушка...

...В то время, когда деревья были большими, осень жизни была значительно моложе. Тогда я опознавала старость по почти мистической для меня цифре; мамины 45 и бабушкины 75 звучали одинаково по-древнему. Мне не нравились эти цифры, в них я ощущала тяжелый вес. Впрочем, мне не нравились и свои.
Отношения с возрастом у меня никогда не складывались: то я стеснялась своих малых лет, то — больших. Все было хорошо лишь до того момента, пока я не пошла в школу в свои шесть лет. И как бы я ни стремилась догнать своих одноклассников, которые были на несколько месяцев старше меня, я по-прежнему оставалась самой младшей из них.

Тот факт, что в классе я была второй с конца по росту и первой — по годам, а моя мама, наоборот, возглавляла шеренгу родителей по своему возрасту, меня тоже смущал. Поэтому я предпочитала говорить, сколько лет моему папе, который был на четыре года моложе мамы.

Когда я устраивалась на работу после школы, я снова чувствовала себя маленькой. Директор сказала: «Ты не можешь работать полный рабочий день, потому что тебе нет восемнадцати лет». Очередной прилив красной краски румянился на моих щеках.

Студенческие годы все изменили. Здесь я уже познала стыд старшего возраста, потому что меня бросило на противоположное крыло (вероятно, для равновесия). На следующие несколько лет я была утверждена в положении зрелости, которое мне любезно предоставили мои однокурсники, которые были моложе меня. На тот момент мои переживания относительно «солидного» возраста облегчало то, что одна студентка нашей группы была еще старше меня. Однако, это не освободило меня, потому что я по-прежнему не могла избавиться от своей зафиксированной паспортными данными «старости».

После окончания учебы снова пришли «испытания» молодостью, когда меня, юную девушку, назначили заведующей одного из университетских отделов. Я застенчиво смотрела в глаза седовласых профессоров, которые приходили ко мне по тем или иным вопросам, и остро переживала то, что я не дотягивала своим возрастом до своей должности.

Потом, когда я покаялась и пришла к Богу, я снова «преобразилась» в переростка, обнаружив, что пасторы нашей церкви на два-четыре года моложе меня. А когда один из них стал моим мужем, во мне на долгие годы закрепился комплекс «перезрелости».

В общем, бросало меня долго, пока я сотню раз не услышала от пастора Родни Ховард-Брауна слова, необходимые для исправления не только моего ума: «Ты не слишком молод! Ты не слишком стар! Ты находишься в самом правильном возрасте!» Как чьей-то спине нужен костоправ, так мне нужен был «мозгоправ». И он в течение нескольких сеансов трудился над моими извилинами, в которых утвердилось то, что, начиная с шести лет, я находилась в неправильном возрасте.

...Возраст — гость, которому не хочется говорить: «Добро пожаловать!» Но он и не джентльмен, поэтому приходит без приглашения и приносит свои атрибуты — обвисшие щеки, морщины, лысину и седину, которые трудятся так усердно, что со временем мы перестаем узнавать свое отражение в зеркале, и с недоверием рассматриваем пожелтевшие фотографии, задаваясь вопросом: «Это я?»

На протяжении последних лет жизни мой папа часто повторял: «Жизнь прошла, а будто и не жил». Здесь было и удивление быстротечностью жизни, превратившейся в памяти в один миг, и сожаление о том, что она неумолимо мчится к своей конечной остановке. Мы все однажды высадимся там, и нам скажут, что поезд дальше не идет. Однако, те, чья земная жизнь соединилась с Богом, не будут разочарованы смертью, потому что она откроет вход в новую жизнь. И те пожелтевшие фотографии с молодыми лицами обретут вторую молодость. На этот раз — вечную.

Поэтому не печальтесь по поводу возраста. Закат красив так же, как и рассвет.

Марина МИРОНОВА

"Благовісник", 2012,1