Исторические личности

Пророк современности

О Дитрихе Бонхёффере последнее время пишут много, но редко кто пытается понять этого человека в его особости, своеобразии, непохожести. Бонхёффера признают героем, бросившим вызов нацизму и его вождю. Но таких героев в XX веке были тысячи. Величие Дитриха Бонхёффера не только в том, что он был сыном своего времени и ответил на его нужды, но и в точном предсказании будущего, способности увидеть и приготовиться к нему.

Подвиг немецкого пастора состоит не только в смелом принятии смерти за свободу, но и в мужественном принятии будущего, в котором жить ему не судилось. Трудно посмотреть в глаза смерти, но еще труднее при этом заглянуть дальше своей смерти, в завтрашний день человечества и принять его вызов, зная, что тебя это прямо уже не касается и что будущее мира будет ужасным.

Дитрих Бонхёффер родился 4 февраля 1906 года в Бреслау в протестантской многодетной семье. Отец его, Карл Бонхёффер, был известным врачом. Дитрих получил блестящее богословское образование в лучших школах Германии и США.

В 1933 году он стал одним из основателей Исповедующей церкви Германии, которая прямо заявила о своей оппозиции нацистскому режиму и ушла в подполье. Бонхёффер постоянно протестовал против расовой политики нацистов. Рискуя своей жизнью, он спас многих евреев, переправив их в Швейцарию.
Будучи неполиткорректным, Бонхёффер потерял место в университете и возглавил евангельскую семинарию, в которой готовили пасторов-нонконформистов. В 1936 году ему запретили преподавать, публиковаться, выступать с публичными речами.

Богословие Бонхёффера не было отвлеченным. Он искал ответы на вопросы, как правильно понимать свое время, как сделать правильный моральный выбор, в чем нужно быть принципиальным, когда проявить покорность, а когда оказать сопротивление.

Бонхёффера уговаривали не возвращаться из командировки в США в 1939 году, но он предпочел и здесь быть принципиальным, решив идти своим путем и служить своему народу до конца: «У меня не будет права участвовать в возрождении христианской жизни после войны, если я не разделю с моим народом испытания этого времени».

17 января 1943 года состоялась его помолвка с Марией фон Ведемайер, однако уже 5 апреля он был обвинен в участии в заговоре и оказался в тюрьме. После провала заговора против Гитлера в июле 1944 года Бонхёффер попадает в гестапо, а затем в концлагерь Бухенвальд. 8 апреля пастор Бонхёффер провел свое последнее богослужение в камере, а 9 апреля 1945 года был казнен в лагере Флоссенбург.
Последние дни в тюрьме Бонхёффер думает не о текущей политической ситуации и скором падении режима Гитлера. Он прозревает грядущую реальность безрелигиозного мира и предупреждает о ней, осмысливает ее, творчески преодолевает, преображает ее.

В то время как его современники терпели на себе власть тоталитарного государства и безликой толпы, в которых совершенно терялась личность, Бонхёффер видел, как в этом опыте вызревает новый индивидуализм. Это будет индивидуализм без Бога, болезненный эгоизм, при котором несостоятельность требует вседозволенности.

Но при всех срывах и роковых ошибках личность должна осознать себя в своей свободе и ответственности. Путь к Богу связан с преодолением тоталитаризма и стадности в себе, при которых «личность, подавленная зрелищем всесокрушающей власти, лишается внутренней самостоятельности и отрекается от поиска собственной позиции в создающейся ситуации. Общаясь с таким человеком, просто-таки чувствуешь, что говоришь не с ним самим, не с его личностью, а с овладевшими им лозунгами и призывами».

Пастор принимает будущий обезбоженный (захотевший обходиться без Бога) мир как вызов своей вере и проверяет ее на прочность — сможет ли он достойно ответить на прямые и страшные вопросы людей, разочарованных в Боге и Церкви.

Даже если в этом мире не будет места христианству, даже если христиане окажутся в положении гонимого меньшинства, обществу стоит протянуть руку общения и помощи: «Христос приходил именно для того, чтобы принести мир врагам Бога. И поэтому место христианина — не в уединенной затворнической жизни, а в гуще врагов».

Согласно Бонхёфферу, в будущем люди перестанут понимать эзотерический язык христианской церкви, поэтому надо уже сейчас преодолевать разрыв между духовным и светским, церковью и культурой. Христианство должно выразить себя на общечеловеческом языке: «Быть христианином не означает быть религиозным в определенном смысле, а означает быть человеком».

Если религиозные люди делали Бога заместителем незнания и опорой в своих слабостях, то действительно верующий человек признает Бога не как альтернативу науке и культуре, а как их основу и высшую идею. Как писал Бонхёффер в своей «Этике», «действительность Христа включает в себя действительность мира. Пытаться быть христианином без того, чтобы видеть и познавать мир во Христе, означает отрицание Божественного откровения».

Сегодня мы стали свидетелями исполнения многих пророчеств Бонхёффера. Мир стал нехристианским и даже нерелигиозным. Но глобальная массовая культура и потребительское мировоззрение не дают ответов на вопросы о смысле и цели жизни. А это значит, что проповеди, теории, стихи Бонхёффера обретают новую актуальность, помогают соединить обретенную свободу личности с осознанной ответственностью, культурное многообразие с духовной глубиной, любовь к человеку и человеческому с верой в Бога.

Вера в Бога проявляется уже не столько в мистическом чувстве и познании, не столько в церковном служении и благочестии, сколько в жертвенной жизни ради ближнего: «Наше отношение к Богу есть новая жизнь в бытии для другого». Такая вера не подвластна кризису внешних форм и сохраняет свою силу в любую эпоху.

Говорят, что когда Бонхёффера выводили из камеры на казнь, он сказал: «Это не конец, это начало новой жизни». Это относится в равной степени и к его переходу в вечность, и к переходу мира в новое состояние, которое при всей непонятности и сложности, все же несет в себе развитие, «будущность и надежду».

Самые смелые прозрения Бонхёффера изложены в его письмах из тюрьмы, адресованных другу, пастору Эберхарту Бетге, который и стал их издателем. Но для вдумчивого современного читателя наверняка покажется, что письма адресованы нам. Из своего времени Дитрих Бонхёффер хочет что-то сказать, предупредить, поддержать.

Сказать о принципиальности в любую эпоху. Предупредить об опасности потери себя в толпе или в эгоизме, тоталитарной идеологии или тотальном релятивизме. Поддержать в ответственной свободе — быть достойным человеком и при этом верить в Бога, что, в принципе, одно и то же.

Михаил ЧЕРЕНКОВ
www.baznica.info

Последний стих, написанный Дитрихом Бонхёффером перед казнью

* * *
Я, окружённый силами благими,
Под сенью светлых и незримых крыл,
С друзьями быть стремлюсь - хочу, чтоб с ними
Грядущий год меня соединил.

Смущают сердце давние печали,
Как будто ад придумал эти дни...
Дай Бог, чтоб мы чуть-чуть смелее стали.
Прошу, Господь: спаси и сохрани!

Но вместо утешенья и покоя
Даёшь нам чашу горестей земных -
Мы примем подношение любое
Из ласковых и добрых рук Твоих...

Ты нам однажды Рай подаришь снова,
Дыханьем Света уничтожив тьму...
И мы, оставив помыслы былого,
Воскреснем вдруг по слову Твоему.

Мерцают свечи, ярко умирая.
Пред их лучами отступает мгла.
Но я мечтаю, чтоб любовь святая
В сердцах огнём всесильным расцвела.

Чем трепетнее тишина планеты,
Тем ближе, осязаемей, слышней
Незримый мир, таинственный, воспетый
В молитвах и псалмах Твоих детей.

Всегда хранимы силами благими,
Мы каждый миг под сенью светлых крыл!
Ты создал дни, и что даётся ими
Спокойно принимать благословил...

Перевод Дмитрия Якубова